Бурятский язык (бурят-монгольский язык, самоназвание буряад-монгол хэлэн, с 1956 — буряад хэлэн) — язык бурят и некоторых других народов монгольской группы. Один из двух (вместе с русским языком) государственных языков Республики Бурятия.

О названии

Ранее назывался бурят-монгольский язык. После переименования Бурят-Монгольской АССР (1923) в Бурятскую АССР (1956) язык получил название бурятский.

Вопросы классификации

Относится к северно-монгольской группе монгольских языков.

Лингвогеография

Ареал и численность

Распространён в Бурятии, в Агинском Бурятском округе, Акшинском, Кыринском, Карымском, Оловяннинском и Шилкинском районах Забайкальского края, а также в Усть-Ордынском Бурятском округе и нескольких сёлах Нижнеудинского, Зиминского и Ольхонского районов Иркутской области.

Буряты населяют таёжную и подтаёжную полосу северной Монголии вдоль российской границы в Дорнод, Хэнтий, Сэлэнгэ и Хувсгел аймаках, а баргуты — в Хулун-Буирском округе Автономного района Внутренняя Монголия на северо-востоке Китая (некоторые источники квалифицируют язык баргутов как диалект монгольского языка).

Общее число говорящих на бурятском языке — около 283 тысяч человек (2010), в том числе в России — 218 557 (2010, перепись), в Китае ок. 18 тысяч, в Монголии 46 тысяч.

Буряты

Автоэтноним (самоназвание) — Буряяд: Самоназвание бурят – «буряяд»

Основная территория расселения

Буряты — коренное население Республики Бурятия, Усть-Ордынского Бурятского автономного округа Иркутской обл. и Агинского Бурятского автономного округа Читинской обл. Буряты проживают также в Монголии (34,7 тыс. чел., 1989 г.), Казахстане (1,2 тыс., 1989 г.), в других странах СНГ (2,5 тыс., 1989 г.).

Буряты подразделяются на ряд племён и родов. Основные — булагаты, эхириты, хори, хонгодоры, сартулы, цонголы, табангуты. Существует также деление по территориальному признаку — нижнеудинские, аларские, боханские, нукутские, осинские, ольхонские, баргузинские, тункинские, хоринские, агинские, шэнэхэнские, селенгинские и др.

Происхождение этнонима «буряад» остается во многом спорным и до конца не выясненным. Считается, что этноним «бурят» (бурийат) впервые упоминается в «Сокровенном сказании монголов» (1240). Второе упоминание данного термина появляется только в конце 19 века. Этимология этнонима имеет несколько версий:

От хакасского слова пыраат, восходящему к термину бури (тюрк.) — волк, или бури-ата — волк-отец, предполагающий тотемный характер этнонима, так как многие древние бурятские роды почитали волка как своего прародителя. В хакасском языке общетюркский звук б произносится как п. Под этим именем русским казакам стали известны предки западных бурят, жившие к востоку от предков хакасов. В дальнейшем пыраат трансформировалось в русское брат и было перенесено на всё монголоязычное население в пределах Русского государства (браты, братские люди, брацкие мунгалы) и затем принято эхиритами, булагатами, хонгодорами и хоринцами в качестве общего самоназвания в виде буряад.

От этнонима курыкан (курикан).

От слова бар — тигр, что маловероятно. Предположение основано на диалектной форме слова буряад — баряад.

От слова бури — заросли.

От слова буриха — уклоняться.

От выражения буру халядг — сторонний, смотрящий в сторону. Данный вариант исходит от калмыцкого пласта в смысловом понятии, тоже что и буриха и халядг (хальмг) применилось именно к ним после их переселения из Джунгарии.

От слов бу — седой, в переносном смысле старый, древний и ойрот — лесные народы, в целом переводимое как древние (коренные) лесные народы.

История

Отдельные протобурятские племена сложились в неолите и в эпоху бронзы (2500-1300 лет до нашей эры). Начиная с 3 века до нашей эры население Забайкалья и Предбайкалья последовательно входило в состав центральноазиатских государств — хунну, сяньби, жужаней и других тюрков. В 8-9 веках регион Байкала представлял собой часть Уйгурского ханства. Основными племенами, жившими здесь, были курыканы и байырку-байегу. Новый этап в его истории начинается со времени образования империи киданей (ляо) в 10 веке. С этого периода происходит распространение монгольских племён в Прибайкалье и его монголизация. В 11-13 веках регион оказался в зоне политического влияния собственно монгольских племён Трёхречья — Онона, Керулена и Толы — и создания единого Монгольского государства. Бурятия была включена в коренной удел государства, а всё население вовлечено в общемонгольскую политическую, хозяйственную и культурную жизнь. После распада империи (14 век) Забайкалье и Предбайкалье оставались в составе Монгольского государства, а несколько позднее представляли собой северную окраину ханства Алтан-ханов, которое в начале 18 века разделилось на три ханства — Сецен-хановское, Дхасакту-хановское и Тушету-хановское.

Этноним «Буряты» (бурийат) впервые упоминается в монгольском сочинении «Сокровенное сказание» (1240). В начале 17 века основная часть населения Бурятии (забайкальская) представляла собой компонент монгольского суперэтноса, сформировавшегося в 12-14 веках, а другую часть (предбайкальскую) по отношению к последнему составляли этнические группы. В середине 17 века Бурятия была присоединена к России, в связи с чем территории по обе стороны Байкала отделились от Монголии. В условиях российской государственности начался процесс консолидации различных групп и племён. В итоге к концу 19 века образовалась новая общность — бурятский этнос. Помимо собственно бурятских племён в него вошли отдельные группы халха-монголов и ойратов, а также тюркские и тунгусские элементы. Буряты входили в Иркутскую губернию, в составе которой была выделена Забайкальская область (1851). Буряты подразделялись на оседлых и кочевых, управлялись степными думами и инородческими управами. После Октябрьской революции образованы Бурят-Монгольская автономная область в составе Дальневосточной республики (1921) и Бурят-Монгольская автономная область в составе РСФСР (1922). В 1923 они объединились в Бурят-Монгольскую АССР в составе РСФСР. В неё вошла территория Прибайкальской губернии с русским населением. В 1937 из состава Бурят-Монгольской АССР выведен ряд районов, из которых были образованы бурятские автономные округа — Усть-Ордынский и Агинский; при этом некоторые районы с бурятским населением были выделены из состава автономий. В 1958 Бурят-Монгольская АССР преобразована в Бурятскую АССР, с 1992 — в Республику Бурятия.

Преобладающей отраслью традиционного хозяйства Бурят было скотоводство. Позже под влиянием русских крестьян Буряты всё больше стали заниматься пашенным земледелием. В Забайкалье типично монгольское кочевое хозяйство, пастбищное с зимними тебенёвками (выпасами на подножном корму). Разводили рогатый скот, лошадей, овец, коз и верблюдов. В Западной Бурятии скотоводство было полуоседлого типа. Вспомогательное значение имели охота и рыболовство. Охота была распространена преимущественно в горно-таёжных районах, рыболовство на побережье Байкала, на острове Ольхон, некоторых реках и озёрах. Существовал промысел нерпы.

Традиции земледелия у Бурят уходят в раннее средневековье. В 17 веке сеяли ячмень, просо и гречиху. После вхождения Бурятии в состав России произошёл постепенный переход к оседлости и к земледелию, особенно в Западной Бурятии. Во 2-й половине 19 — начале 20 века пашенное земледелие сочеталось со скотоводством. По мере развития товарно-денежных отношений Буряты заводили усовершенствованные сельскохозяйственные орудия: плуги, бороны, сеялки, молотилки, осваивали новые формы и методы сельскохозяйственного производства. Из ремёсел были развиты кузнечное, обработка кож и шкур, выделка войлока, изготовление сбруи, одежды и обуви, столярное и плотницкое дело. Буряты занимались выплавкой железа, добычей слюды и соли.

С переходом к рыночным отношениям у Бурят появились свои предприниматели, купцы, ростовщики, получили развитие лесной, извозный, мукомольный и другие промыслы, отдельные группы уходили на золотые прииски, угольные шахты.

В советский период Буряты полностью перешли к оседлости. Вплоть до 1960-х годов большинство Бурят оставалось в аграрном секторе, постепенно вовлекаясь в многоотраслевую промышленность. Возникли новые города и рабочие посёлки, изменились соотношение городского и сельского населения, социально-профессиональная структура населения. Вместе с тем из-за ведомственного подхода в размещении и развитии производительных сил, экстенсивного индустриально-экономического развития Восточно-Сибирского региона республики и автономные округа превратились в сырьевой придаток. Ухудшилась среда обитания, разрушились традиционные формы хозяйства и расселения Бурят.

Социальная организация Бурят монгольского периода — традиционная центральноазиатская. В Предбайкалье, находившемся в даннической зависимости от монгольских правителей, больше сохранялись черты родо-племенных отношений. Подразделявшиеся на племена и роды, предбайкальские Буряты возглавлялись князьками разных уровней. Забайкальские группы Бурят непосредственно находились в системе Монгольского государства. После отторжения от монгольского суперэтноса Буряты Забайкалья и Предбайкалья жили отдельными племенами и территориально-родовыми группами. Наиболее крупными из них были булагаты, эхириты, хоринцы, икинаты, хонгодоры, табангуты (селенгинские «мунгалы»). В конце 19 века родовых подразделений насчитывалось свыше 160. В 18 — начале 20 века низшей административной единицей являлся улус, управляемый старшиною. Объединение нескольких улусов составляло родовое управление во главе с шуленгой. Группа родов образовывала ведомство. Малочисленные ведомства управлялись специальными управами, а крупные — степными думами под главенством тайшей. С конца 19 века постепенно была введена система волостного правления. Буряты постепенно вовлекались в систему социально-экономической жизни российского общества. Наряду с наиболее распространённой малой семьёй существовала большая (неразделённая) семья. Большая семья образовывала нередко селение хуторского типа в составе улуса. В семейно-брачной системе важную роль играли экзогамия и калым.

По мере колонизации края русскими, роста городов и сёл, развития промышленных предприятий и хлебопашества усиливался процесс сокращения кочевания и переход к оседлости. Буряты начали селиться более компактно, образуя нередко, особенно в западных ведомствах, значительные по размеру поселения. В степных ведомствах Забайкалья перекочёвки совершались от 4 до 12 раз в год, жилищем служила войлочная юрта. Срубных домов русского типа было мало. В Юго-Западном Забайкалье кочевали 2-4 раза, наиболее распространёнными видами жилища были деревянные и войлочные юрты. Войлочная юрта — монгольского типа. Её остов составляли решётчатые раздвижные стены из ивовых ветвей. «Стационарные» юрты — бревенчатые, шести- и восьмистенные, а также прямоугольные и квадратные в плане, каркасно-столбовой конструкции, крыша куполообразная с дымовым отверстием.

Часть забайкальских Бурят несла воинскую повинность — охрану государственных границ. В 1851 в составе 4 полков они были переведены в сословие Забайкальского казачьего войска. Буряты-казаки по роду занятий и образу жизни оставались скотоводами. Прибайкальские Буряты, занимавшие лесостепные зоны, перекочёвывали 2 раза в год — в зимники и летники, жили в деревянных и лишь отчасти в войлочных юртах. Постепенно они почти полностью перешли к оседлости, под влиянием русских строили срубные дома, амбары, надворные постройки, сараи, хлевы, окружали усадьбу изгородью. Деревянные юрты приобрели подсобное значение, а войлочные вовсе вышли из употребления. Непременным атрибутом бурятского двора (в Предбайкалье и Забайкалье) являлась коновязь (сэргэ) в виде столба высотой до 1,7-1,9 м, с резным орнаментом на верхней части. Коновязь была предметом почитания, символизировала благополучие и социальный статус хозяина.

Традиционная посуда и утварь делались из кожи, дерева, металла, войлока. По мере усиления контактов с русским населением у Бурят всё более распространялись фабрично-заводские изделия, предметы оседлого быта. Наряду с кожей и шерстью для изготовления одежды всё чаще употреблялись хлопчатобумажные ткани и сукна. Появились пиджаки, пальто, юбки, кофты, платки, шляпы, сапоги, валенки и т.п. Вместе с тем традиционные формы одежды и обуви продолжали сохраняться: меховые шубы и шапки, халаты из ткани, унты, женские верхние безрукавки и т.п. Одежда, особенно женская, украшалась разноцветным материалом, серебром и золотом. В набор украшений входили различного рода серьги, браслеты, кольца, кораллы и монеты, цепочки и подвески. У мужчин украшениями служили серебряные пояса, ножи, трубки, огнива, у богачей и нойонов — также ордена, медали, специальные кафтаны и кортики, свидетельствующие о высоком социальном положении.

Мясо и различные молочные продукты были основными в питании Бурят. Из молока приготовляли варенец (тараг), твёрдые и мягкие сыры (хурууд, бисла, хэзгэ, аарса), сушёный творог (айруул), пенки (урмэ), пахту (айрак). Из кобыльего молока приготовляли кумыс (гуний айрак), а из коровьего — молочную водку (архи). Лучшим мясом считалась конина, а затем баранина, ели также мясо диких коз, сохатого, зайцев и белок, иногда питались медвежатиной, боровой и дикой водоплавающей дичью. На зиму заготовляли конину. Для жителей прибрежья Байкала рыба по важности не уступала мясу. Буряты широко употребляли в пищу ягоды, растения и коренья, заготовляли их на зиму. В местах развития хлебопашества в употребление вошли хлебные и мучные изделия, картофель и огородные культуры.

В народном искусстве Бурят большое место занимают резьба по кости, дереву и камню, литьё, чеканка по металлу, ювелирное дело, вышивка, вязание из шерсти, изготовление аппликаций на коже, войлоке и тканях.

Основные жанры фольклора — мифы, легенды, предания, героический эпос («Гэсэр»), сказки, песни, загадки, пословицы и поговорки. Широко распространёнными у Бурят (особенно у западных) были эпические сказания — улигэры, например «Аламжи Мэргэн», «Алтан Шаргай», «Айдуурай Мэргэн», «Шоно Батор» и др.

Широко бытовало музыкально-поэтическое творчество, связанное с улигэрами, которые исполнялись в сопровождении двухструнного смычкового инструмента (хуре). Наиболее популярным видом танцевального искусства является танец — хоровод ёхор. Существовали танцы-игры «Ягша», «Айсухай», «Ягаруухай», «Гуугэл», «Аярзон-Баярзон» и др. Разнообразны народные инструменты — струнные, духовые и ударные: бубен, хур, хучир, чанза, лимба, бичхур, сур и т.д. Особый раздел составляет музыкально-драматическое искусство культового назначения — шаманские и буддийские ритуальные действа, мистерии.

Наиболее значительными праздниками были тайлаганы, включавшие молебен и жертвоприношения духам-покровителям, общую трапезу, различные игры-состязания (борьба, стрельба из лука, конные скачки). У большинства Бурят существовали три обязательных тайлагана — весенний, летний и осенний. С утверждением буддизма получили распространение праздники — хуралы, устраивавшиеся при дацанах. Наиболее популярные из них — Майдари и Цам, приходились на летние месяцы. В зимнее время праздновался Белый месяц (Цагаан сар), который считался началом Нового года. У западных Бурят получили распространение христианские праздники: Новый год (Рождество), Пасха, Ильин день и др. В настоящее время из традиционных праздников самыми популярными являются Цагаалган (Новый год) и Сурхарбан, устраиваемый в масштабах селений, районов, округов и республики. Возрождаются в полной мере тайлаганы. Со 2-й половины 1980-х годов началось возрождение шаманизма.

Ко времени прихода русских в Забайкалье уже имелись буддийские кумирни (дуганы) и служители культа (ламы). В 1741 буддизм (в форме ламаизма тибетской школы Гелугпа) признан одной из официальных религий в России. Тогда же был построен первый бурятский стационарный монастырь — Тамчинский (Гусиноозёрский) дацан. С утверждением буддизма в крае связано распространение письменности и грамоты, развитие науки, литературы, искусства, зодчества, ремёсел и народных промыслов. Он стал важным фактором формирования образа жизни, национальной психологии и нравственности. 2-я половина 19 — начало 20 века — период бурного расцвета бурятского буддизма. В дацанах работали богословские школы; здесь занимались книгопечатанием, различными видами прикладного искусства; развивались богословие, наука, переводческо-издательское дело, художественная литература. В 1914 в Бурятии насчитывалось 48 дацанов с 16 тыс. лам. Дацаны и постройки при них — важнейшие общественные сооружения у Бурят. Общий их облик — пирамидальный, воспроизводящий форму священной горы Сумер (Меру). Буддийские ступы (субурганы) и часовни (бумханы), сооружавшиеся из брёвен, камней и досок, размещались на вершинах или склонах гор, холмов, доминирующих над окружающей местностью. Бурятское буддийское духовенство активно участвовало в национально-освободительном движении. К концу 1930-х годов Бурятская буддийская церковь перестала существовать, все дацаны были закрыты и разграблены. Лишь в 1946 были заново открыты 2 дацана: Иволгинский и Агинский. Подлинное возрождение буддизма в Бурятии началось со 2-й половины 80-х годов. Восстановлены более 2-х десятков старых дацанов, ведётся подготовка лам в Буддийских академиях Монголии и Бурятии, восстановлен институт молодых послушников при монастырях. Буддизм стал одним из факторов национальной консолидации и духовного возрождения Бурят.

Распространение христианства у Бурят началось вместе с появлением первых русских землепроходцев. Иркутская епархия, созданная в 1727, широко развернула миссионерскую работу. Христианизация Бурят усилилась во 2-й половине 19 века. В начале 20 века в Бурятии функционировали 41 миссионерский стан, десятки миссионерских школ. Наибольших успехов христианство добилось у западных Бурят.

Т.М. Михайлов

По данным Переписи населения 2002 года численность бурят, проживающих на территории России, составляет 445 тысяч человек. («НАРОДЫ РОССИИ» (www.narodru.ru).

Дугарова Т. Особенности этнического самосознания бурят

В Бурятии наблюдается интенсивный рост этнического самосознания

Буряты — один из монголоязычных этносов Центральной Азии, сформировавшийся на территории России из различных родов и племен в XVI–XVII вв. Дисперсное, фрагментарное расселение бурятского этноса сегодня определено ареалом проживания в трех крупнейших государствах мира: в России — свыше 445 тыс., в Монголии — свыше 44 тыс., в Китае — около 6 тыс. На территории РФ бурятский этнос является этнонациональным меньшинством в составе трех субъектов: Республики Бурятии (273 тыс., 27,8 % от общего числа населения), Иркутской области (135 тыс., 3 % от общего числа населения) и Забайкальского края (115 тыс., 11 % от общего числа населения).

В Бурятии — субъекте Российской Федерации — сегодня наблюдается интенсивный рост этнического, религиозного, традиционно-исторического самосознания бурятского этноса. Ценностное отношение к традиционному обществу нарастает на фоне интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности на нашей планете, на фоне международной интеграции современных ценностей цивилизаций (Мухина. 2002: 16).

Самосознание традиционных этносов

Согласно В. С. Мухиной, самосознание традиционных этносов, проживающих на территориях сопряженных государств, находится под влиянием, как исконных традиций родоплеменных отношений, так и современных интеграционных тенденций (там же: 16–39). Я воочию увидела, что самосознание бурят отражает общность традиционных родовых ориентаций. Кроме того наблюдается влияние титульных этносов и интеграционных процессов. Этническое самосознание бурят детерминировано условиями сопряжения между «миром родовых традиций» и «миром интеграции культур» в системе окружающих реалий. Речь идет о реалиях предметного и природного мира, об образно-знаковых и социально-нормативных реалиях.

Каждое звено самосознания сензитивно ко всем реалиям

Как показало исследование, каждое звено самосознания личности сензитивно к названным реалиям. Обратимся к презентации наиболее выраженных в традиции звеньев самосознания: речь будет, прежде всего, идти об имени собственном, притязаниях на признание, половой идентификации и гендерных ролях.

1. Идентификация с именем и со своей личностной и социальной сущностью

Мое имя — Туяна

Мое имя — Туяна, что значит свет. У бурят до сих пор в именнике существуют традиционные имена.

Прежде индивидуальное имя имело сакральное значение в родовых отношениях людей. В настоящее время, как показало наше исследование, сохраняется если не сакральное, то ценностное отношение к исконному имени.

У восточных бурят-буддистов в настоящее время имя дает лама, или кто-либо из старших родственников; иногда родители дают имя.

У западных бурят-шаманистов нередко новорожденные получают имена ближайших предков. Это в какой-то мере связано с тем, что буряты прежде на могилах умерших не ставили памятники. Считалось, что память о мертвых должны сохранять потомки.

Ценностное отношение к исконному имени

Получая имя предка, ребенок как бы устанавливал особые отношения с тем, чьим именем его нарекли. Во внуке воскрешается душа предка. Через новорожденного умерший возвращается к людям.

У имен бурят ряд функций: 1 — «Имя — кристалл личности, который в течение жизни формирует и индивидуализирует человека» (Мухина, 2010: 529); 2 — социальный знак; 3 — связь с предком рода; 4 — охранная функция.

Обязательный обряд имянаречения «улгыдэ оруулха» — продолжается и поныне, отражая истоки мифологического воззрения родового человека.

Согласно нашему исследованию, в современных условиях имя сохраняет функцию социального контроля, имеет мощное значение и смысл для его носителя. По данным нашего наблюдения, в современных условиях имя продолжает выполнять важную функцию — символ преемственной связи поколений, генеалогии рода в целом.

Генеалогические родословные берут начало от общего тотемного предка

Генеалогические родословные берут начало от легендарного тотемного предка, который глубоко и непреложно почитаем. «Мифологическое сознание бурят выделяет тотемных первопредков: Буха нойон племени булагат, Пестрый налим племени эхирит, Хун шубуун (Птица − лебедь) хори бурят и хонгодоров» (Абаева, 1991: 55).

Зооморфные тотемы

В родоплеменных названиях и легендах о происхождении некоторых бурятских родов зафиксированы и другие зооморфные культы: орел — у рода шарайд; волк — тотем протомонголов борте-шоно; собака — тотем эхиритских родов бура и др.

С тотемами связаны определенные поверья. Из эпохи тотемизма дошло до нас особое отношение к собаке: нельзя выгонять собаку на улицу, бить, прижать дверью. Грех убивать собаку. Например, если убивали волка, пролитую кровь забрасывали снегом или землей, считая, что в противном случае будет ветер со снегом или дождем. Волк у бурят считался небесной собакой — тэнгэриин нохой. Если он задирал домашних животных, люди не выражали ему обиду или злость, считая это указанием неба (Михайлов, 1980: 74).

Тотемы родов несут в себе знаковый характер

Сохранились сказания, что эхириты, получившие имя волка, являются потомками мальчика Чоны, выкормленного волками (Любимов, 1912: 901–902). Род Чингисхана вел свое происхождение от бурте чоно (волка). Волк — тотем первопредок — принимает разные функции в верованиях кочевников: волк — проводник; воспитатель героя; волк — оборотень; волк — символ воинской доблести предводителя родовой воинской дружины, которая нередко сравнивается с волчьей стаей (Кубарев, Черемисин, 1987: 98–117; Липец, 1981: 120–133). Тотемы родов имели знаковый характер, отражали функциональное значение: посвящение в члены рода, табу на охоту, самоназвание, идентификацию по физическим и боевым качествам.

М. Элиаде писал: «Стремительные набеги тюрко-монгольских завоевателей вдохновлялись мифическим образом первобытных евразийских охотников: хищник, преследующий дичь в степи. Скорость передвижения, внезапность вторжения, истребление целых народов, уничтожение признаков оседлой культуры (городов и деревень) — все это сближает отряды всадников-монголов с образом стаи волков» (Элиаде, 2009: 8).

Идентификация с тотемным первопредком

Сегодня идентификация с тотемным первопредком помогает чувствовать свою сопричастность к роду, племени, наделяет духовной силой, способствует формированию чувства укорененности.

Согласно В. С. Мухиной, «культура содержит в себе образно-знаковые системы, которые предшествуют отдельному человеку, и навязывают себя ему как объективная реальность, выступающая условием человеческого бытия» (Мухина, 2010: 102). Определенные образы и знаки, присвоенные конкретным человеком, через их уникальную трансформацию во внутреннем психологическом поле становятся тем реальным основанием сигнификативной функции сознания, с помощью которой выстраиваются эмоционально-волевая сфера человека, его ценностные ориентации. Именно сигнификативная функция самосознания ответственна за отношение бурят к традиционным тотемам и их мифологическому восприятию.

Знание родословного древа обязательно для членов рода

Особое значение буряты придают имени конкретного человека в ряду имен предков. Знание всех ветвей родословного древа считается обязательным для всех членов рода: «каждый бурят должен знать свою родословную до седьмого колена». «На семейных и общественных празднествах, торжествах, в присутствии многочисленных гостей, приезжавших с разных концов, иногда и 100 верст, среди которых бывали знатоки не только своего рода и племени, но и многих других родов, обычно производили испытание детям … Стоя у стола в почтительной позе дети … перечисляли своих предков по восходящей и нисходящей линии, начиная с Буха-нойона и кончая самим собой и обратно. Чтобы проверить твердость знания, слушатели спрашивали с середины генеалогии, а потом вверх и вниз» (История…, 1995: 64–65).

Основа единства этноса

Родословные предания были и остаются коллективной памятью бурят, матрицей, на которой строится картина мира. Это знание — основа единства этноса, его мифологии, идеологии и политики. А. Д. Карнышев писал: «Многие буряты и в прошлом, и в настоящее время — невольники кровных связей: наличие родственных связей обязывает их всемерно способствовать защите, поддержке, безусловной помощи близким…» (Карнышев, 2007: 41).

По мнению А. А. Елаева, личность у бурят является отражением системы многочисленных связей со своей локальной группой и зависимостью от нее. В этом смысле личность неотделима от сложившейся внутренней иерархии связей в этническом сообществе. В современных условиях клановость влияет на общественные отношения и политику. Наглядным примером является то, что не было фактов признания представителя какой-либо локальной группы бурят в качестве лидера общеэтнического масштаба представителями других групп (Елаев, 2000: 307). Я, исследуя ментальные особенности бурят, подтверждаю это наблюдение А. А. Елаева и сегодня — десять лет спустя после его исследований.

Как показывает наблюдение, на современном этапе консолидации этноса и возрождения этнических традиций без обращения к родословным корням не начинается ни одно повествование: перечисление деяний и имен предков служит зачином к эпическому сказанию; восхваление героя-батора; чествование юбиляра и мн. др.

Ценностное отношение к имени

Традиционно ценностное отношение к имени проявляется в его значениях и смыслах. Так, «Гэсэр» должен быть смелым, геройским, «Сахидаг» высекающим искры из камня и т. д. Психологический анализ пословиц и поговорок также позволяет указать на ценностное отношение к наличию имени: «Нэрэгуй нэхытэ, сологуй сохо» (Некто без имени как жук неразумен); «Хайн нэрые хухалхада, олдохогуй, муу нэрые хюhахада, арилгахагуй» (Хорошее имя трудно найти, плохое имя трудно отскоблить); «Дэгэлээ шэнэhээнь гамна, нэрэеэ сэбэрhээнь гамна (Береги шубу, пока она нова, береги имя, пока оно не запятнано); «Муу нэрэтэй амиды ябанхаар, hайн нэрэтэй ухэhэн дээрэ» (Чем жить с плохим именем, лучше умереть с хорошим); «Нэрээ хухаланхаар, яhаа хухала» (Чем имя потерять, лучше кости (свои) поломать); «Нэрэ олохо — наhанай, нэрэеэ хухарха — удэрэй» (Ищут имя всю жизнь, а теряют в один день). Приведенные пословицы бурят имеют аналогии во многих культурах мира.

Имена, отражающие характерологические особенности человека

В родовом обществе преобладали личные имена и прозвища, характеризующие человека по его внешности, выражению его лица и конституциональным особенностям. Человек получал свой социальный статус путем приобщения к социальным ролям, тесно связанным с его физическим образом. Буряты говорят: «Шадали hайн шандааhандаа юм, шанар hайн шарайдаа юм», что в переводе означает: «Сила и мощь человека в его сухожилиях, а качество, его духовные богатства выражены в лице». Однако имя могло касаться и внешних характерологических особенностей человека. Например, до сих пор можно встретить такие имена, как Шантагар — «курносый», Малаан — «плешивый», Хазагар — «криворотый» и др.

Традиционное суеверие подсказывало, что при выборе имени непременно надо помнить о том, что людей с красивым и хорошим по значению именем охотно прибирают к себе потусторонние силы. В связи с этим в прежние времена заведомо нарекали ребенка неблагозвучным именем с отрицательной или уничижительной семантикой, типа: Эдюур (прожорливый), Муузы (плохая баба), Хандархай (развалина), Тэнэг (глупый). Нередко с той же целью ввести в заблуждение злых духов использовались в качестве наименований животных: Хулгана (мышь), Баха (лягушка), Шоно (волк). Отпугивающую функцию выполняли и такие имена, как Баасан (помет, испражнение), Эмэ нохой (сука), Балта (молот)».

В тех случаях, когда у родителей умирали первенцы, при рождении последующего ребенка отправляли специальный обряд «зангяа зуухэ», во время которого на шею младенца обычно надевали шелковый шнурок с несколькими узлами, который становился своеобразным амулетом охраны от болезней и злых духов. Сегодня характерны тенденции смены имени в случае преследования неудач.

Имя сензитивно ко всем реалиям

Как оказалось, именник бурят несет в себе близость со всеми реалиями, описанными в концепции В.С. Мухиной (Мухина, 2010: 48–315). Наше исследование выявило имена, связанные: с реалиями предметов природы: [Наран (Солнце), Баян-Далай (богатое море), Бадма-Сэсэг (цветок лотоса), Сэсэг (цветок), Суранзан (магнит), Шулун (камень)]; с реалиями предметного мира [Зула (свеча), Балта (молот)]; с реалиями социально-нормативного пространства: [Арюуна (чистота), Эрдэм (воплощение знаний), Алдар (носитель славы) и др].

Имя было знаком человека и представляло его внутреннюю сущность.

В бурятском именнике появились новые имена

Содержательный анализ результатов нашего исследования показал, что в бурятском именнике сохранен первичный антропонимический фонд и языческое отношение к имени (перемена имени в случае неудач; передача имен по наследству; имена-обереги; имена-ограничители), при этом наблюдается идентификация носителя конкретного имени с именем собственным и именами родовых предков.

Вместе с тем в бурятском именнике появились имена, связанные с веяниями интеграционных процессов.

2. Притязания на признание

В бурятском родовом обществе человек, выполняющий все предписания рода, получал всеобщее признание и пользовался защитой. Это проявлялось через символические значения и смыслы гербов, знамен, одежды, причесок, занимаемых на собраниях мест и др.

Предопределенность социального статуса человека в родовом обществе

Метод реконструкции исследований бурятских традиций позволяет нам говорить о том, что социальный статус отдельного человека в родовом обществе был предопределен статусом предков, отраженным в родословных преданиях. Модус поведения, образ мыслей, личные достоинства человека прогнозировались и предписывались в зависимости от его родового статуса. Благородство, воинская доблесть, щедрость, мудрость считались признаками родовитого, знатного мужчины, достойного своих знаменитых предков. Менее ожидали таких значимых качеств от людей незнатного рода.

Добродетелям должны были следовать родовые люди для того, чтобы сохраниться в экстремальных условиях жизни природы и социальных, межэтнических конфликтов.

Система табу регламентирует взаимодействия человека с природой

Сегодня продолжает существовать система табу, регламентирующая отношения человека и природы. Эти отношения строятся как отношения людей с хозяином той или иной местности — эжином. Так, буряты верили и верят, что хозяин тайги, Хангай, наказывает тех, кто нарушает порядок в его владениях. Поэтому, находясь в тайге, они угощают огонь съедобным, стараются, чтобы ничто нечистое не попало в костер, не капнула вода на него, не попал мусор. Нельзя петь песни и громко кричать, особенно свистать. Охотнику не полагается хвастать, лгать, ругаться, быть неряшливым, валить деревья возле стоянки, бросать в огонь все, что издает при горении зловонье. Сакральность представлений бурят о личной ответственности перед природной средой имеет свои особенности: речь идет о межпоколенной ответственности. Существуют мифы, как правило, семейные предания, повествующие о карающем возмездии природы за неадекватное поведение и преступление («неправильное» поведение на природе, «неправильная» вырубка леса, охота в «других» местах и т. д.). Вероятность подставить под удар судьбы детей, внуков и последующих потомков своим поведением страшит и дисциплинирует представителей традиционного общества.

Нормативы родового долга

Освоение нормативов родового долга имело во все времена универсальное значение для выживания рода и каждого родового человека. При всей ограниченности традиционных нормативов они несли (и продолжают нести) опыт бытия человека в условиях природных и предметных реалий.

Согласно данным нашего исследования, современные нормы социального поведения бурят уже не бытуют в виде жестких нормативов родового долга, а размещаются в сфере кодексов и моральных представлений. Вместе с тем соблюдение традиционных норм поведения продолжает бытовать в культуре бурят, особенно в сельской местности.

Значение родовых мест тоонто

Традиционно существует ожидание того, что нужно регулярно посещать родовые места — тоонто — место захоронения последа. В «типических переживаниях» бурят образ жилища представлен как хранитель жизненной силы человека. Исследователь ХIХ века М. Н. Хангалов дал подробное описание процесса захоронения последа: «Когда родится ребенок, имеют обычай послед зарывать в землю в какой-то посуде, чаще всего в берестяном лукошке. <…> вместе с последом в лукошко кладут уголь, зерновой хлеб, три черных камня, изредка серебряную монету и березовые лучинки; последние кладут крестообразно внизу и сверху; иногда на послед выливают вино или тарасун <…> вместе с последом зарывают боярышник и шиповник, так как злые духи боятся этих растений. Уголь кладут с последом, воображая, будто кладут огонь; раскалившись, уголь будет бросать искры, злые духи боятся искр и потому они будут бояться близко подойти к ребенку и откажутся от намерения ловить его душу» (Хангалов, 1903: 245–246).

Посещения тоонто наполнены особым сакральным смыслом, поскольку, по верованиям бурят, человек заряжается энергией, жизненной силой, исходящей от места захоронения последа, так как он выступает в качестве источника жизненной силы, питающей человека.

Значение соблюдения «закона предков»

Неизменность соблюдения «закона предков» отражена в пословицах: «Уг турэлоо алдаhан хуниие уhан дээрэ туймэр эдихэ» (Кто покинул свой род, того огонь найдет даже в море); «Туухэ тоорихэгуй, уг орхигдохогуй» (История не забывается, а род — не прерывается); «Оог сууряан ойдо шэнгэдэг, олон зон орон нютагаа тушэдэг» (Эхо по лесу распространяется, народ на свою родину опирается); «Оорын hайхан дайдые орхихо хэрэггуй, турэhэн hайхан нютагаа тойрохо хэрэггуй» (Нельзя покидать свою прекрасную родину, нельзя обходить свое родное село); «Хулоор ошоhон ерэхэ, хундэлэн ошоhон ерэхэгуй (Кто на ногах ушел — вернется, кто поперек, то есть нарушив обычаи, ушел, тот не вернется); «Уг турэлоо алдаhан хуние туимэр уhан дээрэ эдихэ» (Кто оставил свой род, того даже на воде огонь уничтожит).

Системы знаков, воздействующие на внутреннюю позицию человека

Концептосфера бурятского этноса включает актуализированные в мифологизированном сознании ключевые значения и смыслы, связанные со средой обитания, условиями проживания и деятельностью. Этнос создал системы знаков, которые воздействуют на внутреннюю психическую деятельность каждого человека (Мухина, 2010: 102–143). Так, концепт сэргэ — коновязь — сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни. Почитание сэргэ связано с древним культом коня. Сэргэ ставился не только возле дома или юрты, но и других местах. Сэргэ означает мужское начало, считается священным, ломать или выкапывать его категорически воспрещается. «Уничтожение или разрушение сэргэ было равнозначно уничтожению рода, исчезновению всех потомков», — писал исследователь ХIХ века В. А. Михайлов (Михайлов,1996: 33). Сэргэ — знак материальный, чувственно воспринимаемый элемент действительности, выступающий в определенном значении и используемый для хранения и передачи некоторой идеальной информации о том, что лежит за пределами этого материального образования. Сэргэ выполняет множество функций: знака-символа, знака-признака и др. Сэргэ сигнализирует о количестве детей, сыновей, об образовании новой семьи. Сегодня наличие у дома сэргэ — средство заявления человека о себе как о традиционной значимой и притязающей на уважение других личности.

В Бурятии широко распространено представление о «eho заншал» — о своеобразном этикете как о реальности, регулирующей бурятскую жизнь. Анализ включенного наблюдения этикетных норм позволяет констатировать, что притязание на признание идет через уважительное отношение людей друг к другу, через доброжелательность, через духовное единство с природой, через почитание старших, через сохранение родного очага, через заботу о приумножении рода.

Буряты реализуют потребность в признании в диапазоне традиционных и новых видов деятельности

Современные буряты реализуют потребность в признании в диапазоне разнообразных видов деятельности: традиционных (охота, ремесленничество, скотоводство) и новых (предпринимательство, бизнес, политика и др.). Специфика притязаний на признание бурят выражается через соблюдение социально-нормативного поведения. Современные буряты притязают: на личную самоценность, которая утверждается личными достижениями; на глубинную соединенность с родом, с семьей. У бурят выражено ценностное отношение к возрасту (к старшим), к традиционным гендерным ролям, к карьере, к социальному статусу, к благосостоянию, к религии, к стилю межличностных отношений.

3. Половая идентификация и гендерные роли

Ценимая и желаемая социальная зрелость всегда шла через половую идентификацию. Дифференцированное отношение к детям в зависимости от их половой принадлежности начиналось у бурят очень рано. Исследователь ХIХ века Г. Д. Нацов описал исходные традиции идентификации мальчиков и девочек. Так, из барана, забитого по случаю рождения ребенка, варили бульон, который выпивала родильница и которым полагалось обмывать самого ребенка, причем из правой ноги барана варили бульон в случае рождения мальчика, из левой — в случае рождения девочки (одно из проявлений универсальных оппозиций «мужской — женский», соотносящееся с оппозицией «правый — левый») (Нацов, 1995: 155).

Для сохранения жизни ребенка у западных бурят шаман совершал магический обряд. Заготавливали веничек из девяти веток шиповника, причем для мальчика брались мужские ветки, а для девочки — женские.

У восточных бурят-ламаистов надежным средством сохранить жизнь ребенка считалось пригласить ламу быть найжи — покровителем. Если новорожденный мальчик, лама давал в качестве талисмана колокольчик, ваджру или какой-либо другой ламский атрибут; если девочка — то шарик коралла, янтаря, или платок с тонким красивым узором.

Мальчик получал право первенства

В отношении воспитания детей в первые пять лет жизни никаких различий между мальчиками и девочками не делалось. Однако с 5–6 лет требования к ним становились различными, особенно в семьях, где было мало сыновей (один-два). В таких семьях мальчики получали право первенства, пользовались особенно нежной заботой, безнаказанностью, занимая особое положение. Мальчик становился баловнем семьи: ему отдавали лучший кусок, в торжественные дни он мог курить трубку, ему давали чашку с молочной водкой — как взрослым мужчинам. Одним словом, мальчик получал привилегированные права.

Девочке с раннего возраста внушалась мысль о ее подчиненном положении, о зависимости от брата. Такая разница в отношении к мальчикам и девочкам была освящена традицией: сын — это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, а главное — продолжатель рода (Басаева, 1991).

Дифференциация мужской и женской деятельности

Родовая половая идентификация внутри деятельности — прежде всего разделенный труд. Девочка привлекалась к труду раньше, чем мальчики. Девочка уже с шести-семи лет активно участвовала в домашних делах: нянчила младших детей, мыла посуду, помогала в приготовлении пищи, следила за очагом. Лет с восьми девочка начинала помогать матери в доении коров, приучалась к шитью и вышиванию. Постепенно она приобщалась к специальной деятельности по обработке шерсти, шкур, сучению ниток из сухожилий, витью веревок и т. д.

Мальчиков учили в основном ухаживать за лошадьми, они пасли жеребят и овец. С 7–8 лет мальчики участвовали в полевых работах.

Мальчик приобщался к различным мужским ремеслам: обучался обращению с ружьем, стрельбе из лука и др. Указанием на дифференцированный подход при обучении труду служит пословица: «Хаадаг номо дахайха — хубуун уран дурэ, hабагша шурбэhэ томохо — басаган урым дурэ», что переводится «Ум мальчика — в умении натягивать стрелу, мастерство девочки — в умении шить и вышивать». Пословицы ориентируют бурят на раннее распределение обязанностей в связи с гендерными ролями.

Социально контролируемые отношения полов

Родовая половая идентификация у бурят помимо того, что это отношение человека к своим трудовым обязанностям, представляет собою еще и биологически предопределенные, социально табуированные отношения полов. Существовала целая система хорюу (запретов), которых женщина должна была придерживаться в семейной жизни. Существовало табу на имена: свекра, его отца, деда, родственников мужа по восходящей линии. Это были запреты на произнесение женщиной имени родственников по линии мужа. Эти традиции еще не забыты.

Табуирование деятельности мужчин и женщин

Самосознание представителя рода определялось половой идентификацией: мужчины должны были выполнять одну социальную функцию, а женщины — иную. Деятельности представителей разных полов были строго табуированы. Буряты всегда помнят, что родовая женщина потенциально может нести в себе жизнь нового члена рода, а мужчина предстает в общественном сознании как продолжатель истории рода.

Психологический анализ пословиц и поговорок позволяет выделить ценностное отношение к половой идентичности: «Эрын муу энеэдэг, эмээлэй муу хахинадаг» (Пустой мужчина смеется, плохое седло скрипит); «Ухэртэ эмээл зохихогуй, эхэнэртэ архи зохихогуй» (Корове не подходит седло, женщине не идет вино), «Ханшагта хун болбол хайша шубгэ хуряаха, hаадагта хун болбол hаадаг номоо манаха» (Женщины ножницы и шило собирают, мужчины лук и стрелы ладят); «Баатар хубун — сэрэгтэ, басаган ури — харида» (Долг мужчины — на службе, долг женщины — замужество на чужбине); «Эрэ хун гэртэ турэхэ, хээрэ ухэхэ» (Мужчина родится в доме, а умереть должен в степи).

Актуальность традиционных представлений о роли мужчин и женщин

Как показывает включенное наблюдение, у современных бурят традиционно выражена половая дифференциация, определяющая и регулирующая отношения между представителями полов. Сегодня остаются актуальными традиционные представления о роли и месте мужчины и женщины. По сей день сохраняется особое отношение к мужчинам, оно освящено традицией: сын — это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, он — продолжатель рода.

Положение бурятской женщины имеет двойственный характер: с одной стороны женщина ниже по статусу по сравнению с мужчиной, с другой стороны, современная бурятка обладает свободой действий (хозяйка дома, участие в общественных, семейных праздниках и в разных развлечениях).

В традиционных ситуациях коллективно-родовых ритуалов с обязательным элементом жертвоприношения — обо, тайлаганах — женщина и сегодня не имеет права присутствовать.

В современном бурятском обществе половая идентификация не предопределяется разделением труда на мужской и женский. Стереотипы мужского и женского поведения усваиваются через подражание старшим представителям своего пола, через идентификацию с ними и обособление от противоположного пола в определенные возрастные периоды. Вместе с тем у бурят, особенно сельской местности, по-прежнему наблюдается традиционное обособление, определяющее и регулирующее отношения между мужчинами и женщинами.

Анализ этнического самосознания бурят дал нам основание говорить о том, что у них по сей день доминируют традиционные отношения к имянаречению, к сфере притязаний на признание и к реализации себя внутри гендерных ролей.

Что касается психологического времени, то в родовом самосознании бурят присутствовала ориентация на круговое циклическое время, отражающее циклы времен года, а также циклы рождения, жизни и ухода умерших в небо — затем возвращение к живущим членам рода через очередного новорожденного. В то же время современные образованные буряты восприняли ценности психологического времени, включающего в себя не только события и переживания личной жизни, не только историю бурят в целом, но также историю человеческого рода в целом.

Психологическое пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания. Освоение нормативов родового долга у бурят, как и у всех народов мира, имело и имеет «универсальное значение для выживания рода и каждого родового человека» (Мухина, 2010: 715). По сей день внутри бурятского рода формирование долга у нового поколения осуществляется в пространстве всех традиционных отношений и ожиданий. Эти условия обеспечивают права и обязанности каждого нового поколения. Кроме традиционных норм современные буряты ориентированы на Конституцию России, законы и Декларацию прав человека.

Начиная с хуннского периода протобуряты входят в союз как западные хунну. При развале империи Хунну под давлением сяньбийцев отходят от китайской границы на свои исконные земли под названием (по китайским источникам) северные хунну. Позднее протобуряты входят в состав Сяньбийского, Жужаньского, Уйгурского и Киданьского государств, Монгольской империи и Монгольского каганата, оставаясь на своих территориях.

Современные буряты сформировались из различных монголоязычных этнических групп, не имевших единого самоназвания, на территории Добайкалья и центрального Забайкалья. Крупнейшими из них были западные — булагаты, эхириты, хонгодоры и восточные — хоринцы. В XVIII веке в южное Забайкалье в пределы России пришли халха-монгольские и ойратские роды, в основном, сартулы и цонголы, ставшие третьим компонентом нынешнего бурятского этноса, во многом отличающегося от северных коренных племён.

К началу XVII века Российское государство подошло к северным рубежам Монголии, к тому времени малозаселёнными и лишь номинально признающими власть ханов. Столкнувшись с сопротивлением коренного населения среднего течения Ангары, оно было вынуждено замедлить свое продвижение в этом регионе и приступить к строительству острогов и укрепленных пунктов в Прибайкалье. В это же время на Дальнем Востоке возникло сильное маньчжурское государство, овладевшее Китаем (в 1636 г. принявшее название Цин), которое с самого начала повело агрессивную внешнюю политику в отношении переживающей период раздробленности Монголии. Таким образом, последняя оказалась объектом захватнического интереса России и маньчжурской империи. Воспользовавшись междоусобными конфликтами между владетельными нойонами Монголии, Россия и Цин заключили договоры 1689 и 1727 годов, согласно которым Прибайкалье и Забайкалье вошли в состав царской России, а остальная часть Монголии становилась провинцией империи Цин.

До XVII века по территории современного государства Монголия, Внутренней Монголии, от Хингана вплоть до Енисея, беспрепятственно кочевали монгольские племена булагатов, эхиритов, хонгодоров, 11 родов хоринцев, табангуты, сартулы, дауры, хорчины и др. Некоторые из них, в силу кочевого образа жизни, оказались в период присоединения территории Бурятии к России в этом регионе, что и определило наличие различных диалектов бурятского языка, отличия в одежде, обычаях и т. д. После проведения на тот момент российско-китайской границы в 1729 году вышеуказанные монгольские племена, оказавшись отрезанными от основной массы монголов (кроме хорчинов и части барга), стали формироваться в будущий бурятский народ. Процесс консолидации, начатый ранее, с данного времени усилился.

В XVIII—XIX веках произошло значительное перемещение коренного населения Прибайкалья. Часть эхирит-булагатов переселилась несколькими волнами, переходя по льду Байкал, в Забайкалье в Кударинскую степь и далее вверх по Cеленге вплоть до Гусиного озера, составив территориальную группу североселенгинских бурят, вобравшую в себя некоторые восточные (хоринские) и южные (цонгольские) элементы. Часть эхиритов переселилась в Баргузинскую долину, образовав с хоринцами группу баргузинских бурят. Во многом эти этногруппы сохраняют свою связь с добайкальской прародиной, что отражается в языке и элементах культуры. В тоже время многие хоринские роды ушли на восток в агинские степи, став здесь основным населением — агинскими бурятами. На западе этнической Бурятии тункинские хонгодоры, перейдя Хамар-Дабан, заселили горно-таёжный район нынешней Закамны, а часть их родоплеменных групп заселила горную Оку в Восточных Саянах.

При вхождении бурятских объединений под власть России уже в тексте «шерти» (присяги на верность царю) содержалось обязательство военной службы. В силу этого, а также по причине недостатка своих войск в условиях близости крупных монгольских ханств и маньчжурского государства, Россия так или иначе с первых лет подданства бурят использовала их в разного рода военных столкновениях и в охране границ. На крайнем западе этнической Бурятии, в бассейнах рек Уда и Ока, буряты двух сильных группировок — ашабагатов (Нижняя Уда) и икинатов (низовья Оки) привлекались администрацией Енисейского и Красноярского острогов для походов. Вражда между этими группировками (начавшаяся ещё до прихода русских в Бурятию) послужила дополнительным стимулом для участия их в русских предприятиях, а позднее наложилась на вражду между Енисейском и Красноярском. Икинаты участвовали в русских походах на ашабагатов, а ашабагаты — в боевых действиях против икинатов. В 1688 году, когда царское посольство во главе с Фёдором Головиным было блокировано монголами Тушэту-хана Чихуньдоржа в Селенгинске, по всей контролируемой русскими территории Бурятии были разосланы письма с требованием собрать вооруженных бурят и выслать их на выручку Головину. Среди эхиритов и восточной части булагатов, живших вблизи Байкала на западной его стороне, были собраны отряды, которые однако не успели подойти к местам боевых действий. Войска Тушэту-хана были частью разбиты, частью сами отошли на юг до подхода бурятских отрядов с запада. В 1766 году из бурят были сформированы четыре полка для содержания караулов по Селенгинской границе: 1-й ашебагатский, 2-й цонгольский, 3-й атаганский и 4-й сартульский. Полки были реформированы в 1851 году при формировании Забайкальского казачьего войска.

В условиях российской государственности начался процесс социально-культурной консолидации различных групп и племён, исторически обусловленный близостью их культур и диалектов. Важнейшее значение для развития консолидирующих тенденций имело то, что в результате вовлечения бурят в орбиту новых хозяйственно-экономических и социально-культурных отношений, у них стали складываться экономическая и культурная общности. В итоге, к концу XIX века образовалась новая общность — бурятский этнос, включивший так называемые традиционные племена — восточные и западные, и южные — отдельные халхаские, ойратские и южно-монгольские группы, а также тюрко-самодийские и тунгусские элементы.

Вплоть до начала XX века самостоятельной национальной государственности у бурят не существовало. Буряты были расселены на территории Иркутской губернии, в составе которой была выделена Забайкальская область (1851).

После февральской революции 1917 было образовано первое национальное государство бурят — «Буряад-Монгол улс» (Государство Бурят-Монголия). Высшим органом его стал Бурнацком.

В 1921 году была образована Бурят-Монгольская автономная область в составе Дальневосточной республики, затем в составе РСФСР в 1922 — Монголо-Бурятская автономная область. В 1923 году они объединились в Бурят-Монгольскую АССР в составе РСФСР. В неё вошла территория Прибайкальской губернии с русским населением. В 1937 из состава Бурят-Монгольской АССР выведен ряд районов, из которых были образованы бурятские автономные округа — Усть-Ордынский и Агинский; при этом некоторые районы с бурятским населением были выделены из состава автономий (Ононский и Ольхонский). В 1958 Бурят-Монгольская АССР переименована в Бурятскую АССР, с 1992 преобразованную в Республику Бурятия.

Бурятские племена

Традиционные бурятские племена

булагаты

хонгодоры

хори-буряты

эхириты

Племена, вышедшие из Монголии

сартулы

цонголы

табангуты

Племена немонгольского происхождения

сойоты

хамниганы

Этнотерриториальные группы племён

В России

агинские

аларские

балаганские

баргузинские

верхоленские

закаменские

идинские

кударинские

кудинские

китойские

нижнеудинские

окинские

ольхонские

ононские

тункинские

селенгинские

хоринские

В Монголии

Большинство бурят в Монголии живут в аймаках Хувсгел, Хэнтий, Дорнод, Булган, Сэлэнгэ и городе Улан-Батор.

В Китае

Шэнэхэнские буряты

Баргуты: Хуучин барга (Хушан барга), Шинэ барга (Шэнэ барга), Чипчин Баргуты

Религия и верования

Для бурят, как и для других монголоязычных народов, традиционен комплекс верований, обозначаемый термином шаманизм или тенгрианство, на бурятском языке носящий название «хара шажан» (чёрная вера).

С конца XVI века широкое распространение получил тибетский буддизм школы гэлуг или «шара шажан» (жёлтая вера), во многом ассимилировавший добуддийские верования. Особенностью распространения буддизма на бурят-монгольских территориях является бо́льший удельный вес шаманских верований по сравнению с другими территориями, населёнными монголами. В 1741 году буддизм признан одной из официальных религий в России. Тогда же был построен первый бурятский стационарный монастырь — Гусиноозёрский (Тамчинский) дацан. С утверждением буддизма в крае связано распространение письменности и грамоты, развитие науки, литературы, искусства, зодчества, ремёсел и народных промыслов. Он стал важным фактором формирования образа жизни, национальной психологии и нравственности. Со второй половины XIX по начало XX века — период бурного расцвета бурятского буддизма. В дацанах работали философские школы; здесь занимались книгопечатанием, различными видами прикладного искусства; развивались богословие, наука, переводческо-издательское дело, художественная литература. Широко практиковалась тибетская медицина. В 1914 году в Бурятии насчитывалось 48 дацанов с 16 000 ламами.

К концу 1930-х годов бурятская буддийская община перестала существовать. Лишь в 1946 году были заново открыты 2 дацана: Иволгинский и Агинский. Возрождение буддизма в Бурятии началось со второй половины 1980-х годов. Восстановлены более двух десятков старых дацанов, ведётся подготовка лам в буддийских академиях Монголии и Бурятии, восстановлен институт молодых послушников при монастырях. Буддизм стал одним из факторов национальной консолидации и духовного возрождения бурят. Со второй половины 1980-х годов началось также возрождение шаманизма, на территории республики Бурятия. Западные буряты, проживающие на территории Иркутской области положительно воспринимали веяния буддизма, однако на протяжении столетий у бурят, проживающих в Усть-Ордынском Бурятском округе, шаманизм остается основным религиозным направлением.

Среди бурят есть небольшое число последователей христианства или русской веры— «ород шажан». Распространение христианства у бурят началось вместе с появлением первых русских. Иркутская епархия, созданная в 1727 году, широко развернула миссионерскую деятельность. До 1842 года в Селенгинске действовала Английская духовная миссия в Забайкалье, составившая первый перевод Евангелия на бурятский язык. Христианизация усилилась во 2-й половине XIX века. В начале XX века в Бурятии функционировал 41 миссионерский стан, десятки миссионерских школ. Наибольших успехов христианство добилось у западных бурят. Это проявилось в том, что у западных бурят получили распространение христианские праздники: Рождество, Пасха, Ильин день, святки и др. Несмотря на поверхностную (иногда насильственную) христианизацию, западные буряты, в большинстве, оставались шаманистами, а восточные — буддистами.

Согласно этнографическим исследованиям, в отношении отдельных лиц, вплоть до XX века, часть бурят (в Идинском и Балаганском ведомствах) практиковали обряд воздушного погребения.

Бурятская национальная традиция является экологической по своей сути, проявляющейся в том, что религиозные и мифологические идеи и представления бурятского народа основаны на культе природы. Буряты испокон веков с глубоким уважением относились к окружающей среде, в связи с кочевым образом жизни и религиозной культурой. Суровые климатические условия региона, в свою очередь, создали хрупкий баланс между человеком, обществом и окружающей средой. Это привело к деликатному подходу к природе, ориентированному не на ее покорение, а на гармоничное взаимодействие и равноправное партнерство с ней. Синтез буддизма и традиционных верований, сформировавший систему экологических традиций, таким образом, представляет собой основной атрибут бурятской эко-культуры.

Язык

В 1923 году с образованием Бурят-Монгольской АССР официальным языком был объявлен «бурят-монгольский» язык на основе вертикального монгольского шрифта, который в силу универсальности нивелировал диалектные различия бурят и позволял носителям разных диалектов свободно понимать друг друга, что лишало возможности их противопоставления. Но в 1933 г. этот шрифт был объявлен вне закона и был запрещен. Несмотря на этот запрет язык, все ещё продолжал официально носить название бурят-монгольского.

В 1931—1938 гг. бурят-монгольский язык был переведен на латинский шрифт. Латиница впервые наглядно показала диалектные различия бурят, но при этом бурятский язык, написанный на латинице, все ещё продолжал сохранять свою монгольскую основу языка: лексику, грамматические правила, стилистику и т. д. Ситуация начинает меняться с 1939 г. с введением кириллицы, когда за основу литературного письменного языка была принята лишь разговорная форма, на которой в последующий период печатались все печатные издания на бурятском языке. Кириллица ещё более выпятила диалектические различия бурят. В искусственном процессе смены шрифта были заложены все будущие проблемы бурятского языка, начиная от современных проблем стилистики, синтаксиса и лексики «литературного» языка.

В 1958 году советская власть в директивном порядке переименовала республику «Бурят-Монголия» в республику «Бурятия» и, фактически, ликвидировала такой народ как «бурят-монголы» и объявила новый народ под названием «буряты». По понятиям советской национальной политики у каждого «нового» народа должен быть свой язык. По этой политической причине несколько диалектов были искусственно объединены под общим названием «бурятский язык». В силу искусственности самого процесса, как таковой, общепринятый бурятский язык, так и не сложился. Таким образом, «бурят-монгольский язык» в один миг по решению властей превращается просто в «бурятский язык», и официально теряет свою «монгольскую» составляющую языка . Несмотря на формальную сторону этого акта, язык фактически лишается своей фундаментальной основы, а настоящие стандарты литературного письменного языка оказываются в забвении. Многие литературные письменные формы бурят-монгольского языка были формально признаны устаревшими и по идеологическим причинам были исключены из употребления в новом «бурятском» языке; сам язык в силу огромного влияния русского языка пополнился огромным пластом соответствующих заимствований даже в обыденных сферах лексики.